с возвращением меня, что ли?

Я давно хотела побыть без инета хотя бы неделю, но - не получалось. То заказы не пускали, то просто не могла себя заставить. Видимо, зависимость. Пусть я не из тех людей, у которых комп включён всегда, стараюсь ограничивать свой общение с ним, а не могу не признать: без инета я мало что могу. Он для меня основное окно в мир, прежде всего - инструмент общения. Вот некоторые (тот же КТ) могут обходиться без него и обходятся. Да и в компах-то разбираются не лучше африканского бабуина... А я не могу. Общаться в реале по сути не с кем, общаться со всеми я не могу: нужно искать людей по интересам. А не по месту жительства, работы и учёбы. Кому-то интересны те, кто на них в корне не похож, кто-то во всех способен видеть занятное. Я - нет. Я не хочу этому учится. Мне и так неплохо.

Но я в общем-то даже рада была оказаться на неделю отрезанной от сетевого мира. Правда, под конец этой недели бесконечные дозвоны в техподдержку, общение с тупыми (воистину тупыми! сегодня одна тётя по пять минут искала на клавиатуре каждую букву, набирая новый пароль для меня. Неделю назад было не лучше) сотрудниками начали бесить... А тут ещё на телефон затравки приходят а-ля "а я-то видел клоунов смерти, а ты-то нет, бе-бе-бе"

Позавчера неожиданно посчастливилось получить коробку и извлечь из неё моего первого мужчину... Вы его увидите, но не сейчас. Всему своё время. Сейчас же я рискнула открыть для всех сказку, которая прежде была доступна лишь узкому кругу, и удаляюсь остужать кипящие мозги.

@темы: Мысли вслух

---

Вот она, сказка...

Русалочка (на новый лад)

Небо на горизонте как будто пылало, охваченное огнём, и там вдали огонь этот отражался в воде. И море тоже горело, а над ним беспокойный ветер гнал куда-то стаи облаков. – путь их нескончаем, нигде не находят они покоя. С криками порой проносились чайки, а прибой неустанно перебирал морскую гальку, словно любимые игрушки, то прибивая к берегу, то смывая обратно в море. Он тоже был вечно беспокоен, суетен.
Смеркалось, вечер медленно но верно переходил в ночь, и только горизонт, казалось, не желал меркнуть, изо всех сил пытаясь сохранить огонь. Неохотно сдавал он позиции надвигающейся ночи.
Одинокий мечтатель сидел на камне и рассеяно глядел куда-то вдаль, в необъятное море. Он часто приходил сюда по вечерам, чтобы до самой темноты любоваться морем, но больше всего на свете любил ветренные закаты, подобные сегодняшнему. Они заставляли забыть обо всём на свете, всё вокруг заливая багрянцем, они были величественны. В такие вечера ему особенно хотелось, став бесплотным духом, унестись на запад, за горизонт, навстречу солнцу. И долго-долго танцевать над волнами. Облака, подсвеченные пламенем заката, казались потаёнными мирами, что только в эту пору приоткрывают свои двери, позволяя странникам и мечтателям краешком глаза заглянуть туда – а с наступлением ночи растворяются во тьме до тех времён, когда небо снова не запылает. Он с детства любовался ими и всё гадал – а что же там, в этих загадочных замках? Он бы обязательно проник туда...
На его коленях лежал распахнутый, да так и забытый альбом – как обычно, собирался рисовать, и как водится, отвлёкся, едва проведя несколько лёгких линий.
Уже не первое лето приезжал он сюда, к берегу моря, в поисках уединения и вдохновения, уже не первое лето жил почти отшельником наедине с морем и собственными мыслями, в ветхом доме почти у самого берега. Вокруг, конечно, были люди, но он привык их особо не замечать.
А где-то неподалёку, на соседнем пляже, веселились праздные туристы – те, что приезжают в отпуск отдохнуть со всеми удобствами. Они жили в большом доме отдыха, каменной коробке, в которой громоздились друг на друга комнаты с окнами и балконами, точно ячейки в камере хранения. Днём они шумными радостными толпами высыпали к морю, с ними были дети, тащившие за собой разноцветные надувные игрушки. Они заполняли собой почти весь пляж. А по ночам там загорались яркие разноцветные огни, иногда ветер доносил звуки музыки.
Его это не заботило. Он даже радовался, что находится вдали от той суеты, от сотен озабоченных своими делами или улыбающихся лиц, их беспокойных голосов.
Он сидел и смотрел на море.
Грядущее лето обещало стать таким же, как предыдущее – не хуже. Это не могло не радовать. Он снова проживёт его лишь для себя, наедине с бесконечными мечтами и размышлениями, в компании своих рисунков, вдали от шума больших городов, даже от солнечной суеты соседнего пляжа.
Он был один и был счастлив, пусть даже счастье его порой имело оттенок грусти. То была светлая грусть.
Но посмотрел в альбом, по-прежнему лежавший на коленях, затем захлопнул его и убрал в сторону. Сегодня он не будет рисовать, а просто полюбуется догорающим закатом.
Он даже не подозревал, что не так одинок, как думал. Не видел тех глаз, что не первое лето неизменно следили за ним, и конечно, не знал, что в этом году всё будет иначе.

Она приблизилась незаметно, а он был слишком погружён в свои мысли, чтобы услышать шаги, и не сразу почувствовал, что больше не одиок на этом диком пляже.
Она же встала немного поодаль, но не осмеливалась подойти ближе – смущалась и не верила своему счастью, не могла до конца поверить, что вот наконец стоит рядом с этим странным юношей, и он ближе, чем когда-либо. Как обратить на себя внимание, о чём заговорить? А вдруг он не захочет с ней общаться, ведь этот мечтатель казался самодостаточным? Вдруг он испугается, тоже засмущается? И она упустит этот шанс, а другого может не быть.
Так стояла она в нерешительности, а он смотрел вдаль, и рядом, у камня, на котором сидел юноша, лежал забытый альбом для рисования. Налетевший ветер принялся было играть с его страницами. Он услышал шелест, нагнулся, чтобы отобрать у ветра новую игрушку и защитить свои рисунки. И тогдапочувствовал, что не один.
Он заметил её сначала лишь краем глаза. А потом поднял взгляд и рассмотрел незваную гостью лучше – странную девушку. Даже наверное более странную, чем он сам. С длинными влажными волосами, напоминавшими водоросли. Казалось. Ничего кроме волос на ней и не было. Она стояла и смотрела на него.
Была ли она видением, плодом его воображения? Скорее всего, слишком уж неправдоподобно выглядела ситуация. Может, он заснул на берегу и видит сон?
На мгновение он отвернулся к морю, потом снова обратился к ней. Она не исчезла.
Что ж, тем лучше.
- Закат сегодня необычайно красив, - заметил юноша, адресуя свои слова не то ей, не то пустоте вокруг.
- Да, - согласилась она, - очень красив. Я видела немало закатов, но этот – чудеснейший из всех.
- Неужели самый-самый? – удивился он, - я тоже видел много, но каждый прекрасен по-своему. И ни один не похож на другой.
- Я люблю ветренные закаты.
- Я тоже...
Осознав, что первый шаг сделан, и смелев, она приблизилась к камню – как-то немного неловко, что неускользнуло от его внимания – и уселась к подножию, на мелкую гальку. Камень был слишком мал для двоих, да её и не приглашали.
- Извини, ты застала меня врасплох, - через какое-то время снова заговорил юноша, - я не заметил твоего появления... Ты заблудилась? У тебя неприятности?
- Он не решился спросить прямо, настоящая ли она, снится ли. Возможно, боялся, что окажись она иллюзией – исчезнет, если узнает, что он догадался, усомнился в её реальности...
- Может быть... – рассеяно отозвалась девушка, - я побуду здесь с тобой, если ты не против?
- Нет, конечно, будь сколько хочешь. Всё равно сегодня я больше не стану рисовать.
Теперь он уже внимательней рассматривал эту девушку с длинными волосами и бездонными глазами.
А она сидела, вытянув вперёд ноги и облокотившись о камень.
А закат догорал.

Этот одинокий мечтатель сразу показался ей не таким, как остальные люди. Как большинство из них.Там, неподалёку, всё время веселились, суетились и шумели – а он сидел здесь совсем один.
Он появлялся здесь уже не первое лето, и неизменно почти каждый день приходил на дикий пляж. К осени он, как и те, что были на соседнем, вечно шумном и оживлённом пляже, пропадал, чтобы приехать снова уже следующим летом.
Она прекрасно помнила тот день, когда впервые в жизни поднялась к поверхности моря и увидела всё это собственными глазами. Конечно, раньше она слышала немало рассказов об удивительном мире, что лежит там, наверху, и зовётся сушей, что населён народом, похожим на морской и в то же время неведомым. Ей рассказывали сёстры, родители, просто случайные знакомые и путники – их истории подогревали любопытство и распаляли воображение. Она порой не спала ночами, рисуя в уме удивительные картины услышанного, и с нетерпением ждала того момента, когда сможет увидеть всё своими глазами.
Это случилось два лета назад, одним прекрасным тёплым днём. Она стала достаточно взрослой и получила право подняться наконец к суше. Стрелой всплыла она к поверхности моря – так не терпелось поскорее попасть туда – и вынырнула. И тотчас принялась с любопытством озираться, рассматривать всё вокруг, ведь всё было таким диковинным, новым, необычным. Солнце светило очень ярко – глаза не скоро привыкли – а небо выглядело значительно голубее, чем через толщу воды, и причудливые белые облака украшали его.
Она подплыла к берегу, где увидела гораздо больше диковин – но самым интересным стали, конечно, люди.
Они суетились, сновали туда-сюда и всегда шумели, оживлённо переговаривались. Некоторые резвились в море, самые отважные заплывали довольно далеко и возвращались к берегу. В отличие от русалок, у них не было хвостов, они не могли подолгу находиться под водой – тем не менее, некоторые из них плавали не хуже.
Они, без сомнения, были удивительными существами.
И с того дня визиты к поверхности стали для неё обычным делом. Она подолгу наблюдала за тем, что происходило на берегу – как днём люди резвились под солнцем. Ночью же зажигали море разноцветных огней и продолжали уже при их свете. Казалось, они готовы отдыхать до бесконечности. И всё выглядело далеко не так печально, как подчас описывали в легендах и историях.
А потом она увидела его – одинокого задумчивого юношу, которого совершенно не волновал шумный и яркий мир. Он часами сидел сидел на берегу и рисовал в альбоме, делал какие-то заметки либо просто смотрел вдаль задумчивым взглядом.
Её очень заинтересовал этот человек, столь сильно отличавшийся от остальных, она стала наблюдать за ним. Возможно, она углядела в нём что-то родственное, ведь там, в своём мире, она тоже отличалась от большинства, тоже любила помечтать в тишине и спокойствии вместо того, чтобы просто веселиться – поэтому, наверное, её так манила поверхность. Она грезила другими неизведанными мирами, но ни с кем не смела поделиться своими мыслями. Порой в своём мире она чувствовала себя чужой.
И теперь сбегала оттуда всё чаще – к пустынному пляжу, где ждала его.
Он обычно не заставлял ждать долго.

Когда совсем стемнело, они развели небольшой костерок из сухих веточек, собранных на берегу – и продолжали разговаривать на случайные темы, рассеяно глядя то по сторонам, то друг на друга. На том самом шумном и людном пляже по соседству зажглись огни.
- Знаешь, ты какая-то чудная, - заметил он, - ты будто не из этого мира. Не удивлюсь. Если так и есть.
Она в ответ лишь застенчиво улыбнулась. Что здесь можно было сказать?
- Я хотел бы нарисовать твой портрет – но сегодня уже темно... Может, завтра?
- Может, - ответила она, - мне было бы пряитно.
- К тому же. – продолжал юноша, - становится прохладно, и боюсь, мне пора идти. А тебе?
Некоторое время она молчала. Потом честно ответила:
- А мне идти некуда.
- Что, совсем некуда?
- Совсем...
- Значит, всё-таки у тебя неприятности? Ладно, боюсь, я лезу не в своё дело. Если всё так плохо, я могу пустить тебя переночевать – там, конечно, далеко не апартаменты, но уже что-то. Так пойдём?
Она просияла, но всеми силами постаралась скрыть радость и волнение, захлестнувшие всё внутри.
Они встали, затушили костёр и неспеша пошли к небольшому посёлку, где он и жил.
Этим вечером она уходила прочь от моря, чтобы больше никогда туджа не вернуться.

Тогда, поздней осенью, люди по своему обычкновению разъехались по домам, оставив пустовать бетонные соты курорта. По ночам на пляже уже не загорались огни, днём он был пустым и серым – только ветер гонял случайный мусор, забытый ими то тут, то там. Не гремела музыка, не было оживлённых разговоров и звонкого смеха. Воздух стал холодным, а за ним похолодала и вода.
В такую пору и морской народ не поднимается к поверхности – впрочем, даже тёплым весёлым летом мало кто из них делает это так часто и увлечённо, как делала она. У них своя жизнь там, внизу, свои заботы и своё веселье – им, как правило, хватает сполна, чтобы ещё тянуться к неведомым мирам. Только ей неймётся, только она не спит по ночам – грезит бездонным звёздным небом, нависшим над морем, ещё более бездонным, чем самый глубокий океан. Чудачка.
Однако, уехал и тот странный юноша. Даже раньше, чем остальные: однажды она, как обычно, высматривала его на диком пляже, но он не появился. Напрасно до вечера глядела она на кучки мелкой гальки, на небольшой забор вдалеке, напрасно ждала весь день. Не пришёл он и на следующий, и через дюжину-другую дней. Не сидел больше со своими альбомами – лишь на соседнем пляже продолжали резвиться остатки отдыхающих.
Потом уехали и они.
Тогда она почувствовала пустоту, нараставшую в сердце. Дни стали мучительно долгими и скучными. Вместе с воздухом вокруг, вместе с водой в море, похолодело что-то внутри, и тянуло ко дну, не давая подняться к поверхности. Сначала она не знала, как сможет пережить эту долгую зиму и весну. Она была беспокойна, но безразлична к окружающему. Родные было забеспокоились – уж не заболела ли, всё ли в порядке с душой и телом? Она принялась, как могла, убеждать их, что всё хорошо. Лучше не придумаешь. Начала притворяться вполне «нормальной», такой же, как все, веселиться со всеми, понемногу втягиваться в их жизнь. Эта игра и вправду помогла убедить окружающих, что ничего не происходит, а заодно затянула, увлекла её саму – и дала шанс забыть, отвлечься хоть на время.
Не насовсем. Она вовсе не разучилась мечтать, не забыла и странного человеческого юношу. Даже наоборот – её мечты и фантазии цвели буйным цветом там, в глубине души, она всё ярче вспоминала, представляла, думала, но ни с кем не делилась этими мыслями и чаяниями. Порой чувствовала себя бесконечно одинокой и непонятой, чужой в своём мире – порой было больно от того, что некому рассказать и никто не станет слушать. Но по ночам она продолжала грезить пустынным пляжем, человеком, приходящем туда, и думала: а ведь там, за этим пляжем – огромный мир. Неизвестный, непохожий на всё, что она знает. Загадочный. Он живёт своей жизнью, а она думает о нём... Там же никто о ней не знает. Даже тот человек.
С этими мыслями дожила она до весны, когда солнце стало светить ярче и греть щедрее, нагрев и воду. А там не заметила, как наступило лето. Вскоре появились первые отдыхающие, по ночам вновь начали зажигаться огни и гремела музыка, они снова мутили воду у берега своим весельем. Ей даже показалось – зимы будто и не было, не было холодных длинных дней и томительного ожидания. Всё, наверное, приснилось в длинном и скучном кошмаре, опутавшем её своей липкой серостью... А теперь она проснулась.
И вскоре снова появился тот юноша. Как ни в чём ни бывало, уселся на камень, раскрыл альбом...
Она снова пропадала целыми днями у самой поверхности. Её не заботило, что могли сказать другие – там она будто жила полной жизнью, там всё было интересным, новым, да просто другим. Здесь же, под водой, всё оставалось до боли знакомым, серым и монотонным. Только рыбы сновали туда-сюда, да голубела вязкая толща, да песок и галька лежали на дне. Чем чаще она поднималась туда – тем больше манил тот неизведанный мир. Иногда она двигалась дальше, вдоль берега, однажды даже доплыла до города. Там тоже был пляж с людьми, они тоже веселились и отдыхали – но вдвое больше обычного. Там было много больших серых коробок – домов с ячейками, они терялись за горизонтом, и всё выглядело таким шумным и оживлённым, даже издалека чувствовалась суета, царившая кругом. А вода у берега оказалась грязной и мутной, взбаламученной сотнями тел, их машинами, лодками.
По правде сказать, ей не очень понравилось в городе, гораздо лучше было в другой стороне от того самого дикого пляжа. Там, у горизонта, зеленели леса и горы, море было чище. Всё полнилось тишиной и спокойствием, даже некоторым величием.
Иногда ей встречались совсем уж странные люди. Они приходили на берег, нагруженные какими-то баллонами, облачались в специальные костюмы и на свои ноги надевали длинные плоские штуки, отчего ноги – если сложить их вместе – могли напоминать хвост русалки. А лица они скрывали под громоздкими масками и погружались глубоко в море. Баллоны им были нужны, чтобы дышать, в них хранился воздух. Люди ведь не умеют дышать водой.
«Вот чудаки, - думала тогда она, - живут в таком чудесном, интересном мире, а зачем-то лезут в море. Что может быть хорошего под водой?»
Но всегда старалась держаться от таких подальше. Неровен час – заметят. Ей же не следовало лишний раз попадаться на глаза людям – это она отлично уяснила ещё тогда, когда в первый раз поднялась к суше. Как бы ни тянулась к ним. Люди в большинстве своём просто не верят, будто в море обитают существа, тоже способные мыслить и переживать – живут своей жизнью, занимаются своими заботами. Люди вообще о многом не подозревают и ко многому относятся с сомнением, но если обнаружат признаки чего-то неизведанного – может начаться страшное. Странный всё же они народ, и чем больше о них узнаёшь, тем больше в этом убеждаешься.
Но тем притягательней казались они ей. Хотелось попытаться понять их. И ведь среди них тоже наверняка попадались те, кто отличался от остальных, кто не плыл по течению и тянулся к звёздам... Например, тот художник с дикого пляжа, которого совершенно не интересовала суета, творящаяся вокруг, который жил будто где-то в своём мире, по своим порядкам, и не обращал внимания на то, что происходит рядом...
Миновало ещё одно лето – и вот тогда она всерьёз задумалась. Взять однажды и уйти на сушу, стать частью того мира, оставив за спиной всё, что знала раньше. К нему. И не оглядываться, не жалеть – ведь здесь, на дне, её ничто не держит. Эта мысль была безумной, узнай о подобных планах кто из её близких – заперли бы, не пустили. Точно бы заклеймили сумасшедшей, окончательно и бесповоротно. Это было опасно.
А что, если там она не найдёт своего места, и тот юноша её не примет? Если окажется не таким, как выглядит издалека?
Но тогда подобного ей даже не приходило в голову. Она была влюблена и одержима мечтой, она не могла больше жить, как прежде.
Это было очень сложно.
Но это было возможно. И лишь одно существо, которое она знала, могло помочь...

Впрочем, некоторые решения даются далеко не сразу, даже если дело касается самой заветной мечты. А особенно – когда тебе предстоит двигаться вперёд, когда знаешь, что потом пути к отступлению может не быть. Как и дороги назад, обратно из-за той черты, которую предстоит пересечь. И даже если желаешь всем сердцем, что-то пытается отговорить, рождая в душе сомнения. Тянет назад, не давая ступить вперёд.
Думать можно долго, а решившись – свершить всё в один момент. Наверное, просто однажды не остаётся сил сомневаться...
Сейчас она сидела на берегу – там, где пару дней назад наконец заговорила с юношей, где он сразу принял её и отвёл в свой дом. И ей уже казалось непонятным, как всё могло произойти так быстро и хорошо. Происходящее, наверное, было не на самом деле. Она снова спала и видела длинный сон, только теперь – не мутный тягучий кошмар, давящий на сердце тоской, а самый прекрасный из снов, где всё именно так, как должно быть. Или она спала до этого, была в плену у другой реальности, не желавшей отпускать – а вот теперь наконец вырвалась.
Ветер легонько играл её волосами, над морем с криком пролетали чайки и прибой всё также шумел – теперь уже по ту сторону.
А он сидел напротив. Рисовал её портрет, как обещал тогда, при первой встрече, увлечённо склонившись над раскрытым альобомом и время от времени поглядывая на её лицо.
Как и тогда, они говорили о случайных вещах, обо всём на свете.
- А ты каждое лето здесь бываешь? – спросила она.
- Ну, уже не в первый раз, - ответил юноша, не отрываясь от рисунка, - уезжаю на пару месяцев, иногда и дольше, чтобы отдохнуть от шума и серости, царящих вокруг, от людей – от всего. У меня тут крохотная комнатушка, не самые лучшие условия – зато тихо, спойконо и никто не отвлекает. Рядом море и природа, мне большего и не надо – они вдохновляют, придают силы творить. Тут хорошо работается – только над тем, что мне нравится.
- Откуда же ты ездишь?
И он рассказал, откуда.
Это был далёкий северный город, чем-то похожий на тот, что она видела тогда, только значительно больше и оживлённей. Люди там не отдыхали и веселились всё время – они работали, думали о проблемах, вечно куда-то спешили, бежали, не глядя по сторонам, не замечая, как проходит жизнь. Дома были больше и выше, небо часто имело серый цвет. Там не было моря, а зимой с неба падал снег – белый, пушистый и холодный. Стоило сжать его в ладони – он превращался в воду. Город иногда казался унылым, но если внимательно смотреть по сторонам, и там можно было отыскать свой кусочек счастья, найти что-то интересной и радостное. Это не так сложно, как кажется на первый взгляд – стоит только захотеть. Однако, большинство людей попросту не хочет.
Она слушала с интересом, однако в голове продолжали вертеться мысли о том, как однажды она всё-таки решилась отправиться на поиски счастья, устав просто мечтать...
И она вспоминала, мысли возвращались к случившемуся тогда.

Морская ведьма жила в укромной пещере внутри горы, куда можно было попасть, только проплыв глубоко под водой, куда заказан путь обитателям суши и только самые отважные обитатели моря способны проникнуть. Таковых, однако, было немного.
Здесь, сокрытая от чужих глаз, варила она свои колдовские зелья. На небольшом островке, в углу пещеры, в очаге пылал магический огонь, на нём в котелке они и готовились, а по стенам были развешаны диковинные сушёные травы и прочие неведомые ингредиенты – поговаривали, что часть их была родом с суши.
Ведьма оказалась вовсе не такой страшной, как её описывали. Маленькая, бородавчатая, с мокрыми растрёпанными волосами, сновала она туда-сюда по своей обители и была скорее забавна нежели зловеща. Хотя, может, такой она казалась только тем, кто преодолел свой страх в погоне за мечтой?
В отличие от русалок, у неё не было хвоста, а были ноги, почти как у людей. Короткие и слегка неуклюжие, с длинными пальцами, соединёнными перепонками.
Она смерила оценивающим взглядом непрошеную гостью и прищурилась:
- А, явилась... Не заставила себя ждать долго.
- Я... – начала было русалочка, но ведьма перебила:
- Можешь не рассказывать, итак всё знаю. Знаю, чего ты хочешь. Глупое-глупое дитя...
Последнее было сказано с сочувствием.
- Так ты можешь мне помочь? – с надеждой в голосе спросила русалочка.
- смочь-то может и смогу, но подумай как следует: для чего тебе это? Неужели плохо тебе здесь, в нашем чудесном мире? Неужели не живётся спокойно?
- Но ведь мир там наверху, - ответила русалочка, - гораздо больше и чудесней. Он хранит неведомые тайны...
- Всё так, - согласилась ведьма, - только тот мир далеко не всё, что ты видела. И далеко не так он радужен, как кажется. В нём много страданий, боли, слёз. Не все там умеют быть счастливыми, не так-то это просто.
- Но возможно ведь? И кроме боли есть всё же счастье? И есть...
- Знаю-знаю, - ведьма взмахнула рукой, - там есть он, мечтатель, наш маленький возбудитель спокойствия. Только вот уверена ли ты, что он обратит на тебя внимание, что тоже полюбит тебя? Ведь ты знаешь – он должен полюбить тебя очень сильно и не глядеть на других.
- Но я не узнаю, если не попытаюсь. К тому же, я не могу больше жить с этим. Мир наверху зовёт меня, он меня манит. У меня нет другого пути.
- Ладно-ладно, - ведьма вновь взмахнула рукой, точно защищаясь, - я смогу помочь тебе. У меня как раз есть все нужные ингредиенты и я сварю тебе зелье. Ты выпьешь его, и твой хвост превратится в две красивые стройные ножки. Ты сможешь уйти на них в тот мир и стать одной из людей. Но учти: назад дороги не будет. И помни, что не так всё радужно, как кажется. Если ты согласна...
- Да, я согласна, - сказала русалочка.
- Погоди-погоди, не перебивай. Плата за зелье будет высока. Ведь одно дело создать иллюзию, а другое – изменить сущность. Это очень сложное заклинание, требующее большой отдачи. Мне придётся вложить в него собственные жизненные силы. Поэтому меньше я запросить никак не могу...

Лето пролетало почти незаметно.
Она разделила с художником маленькую комнатушку на втором этаже ветхого деревенского домика в посёлке неподалёку от пляжа. Жильё оказалось и вправду менее чем скромным – но им хватало.
Долгими и тёмными вечерами они любили подолгу смотреть в окно, на звёзды, и говорить. Говорил, впрочем, в основном он – а она жадно слушала. О его жизни, о мире, о людях – обо всём, что он мог поведать. Иногда перебивала вопросами, желая знать ещё больше, но сама не рассказывала почти ничего. Да и что она могла рассказать?
Днём он рисовал на пляже, как и прежде – хоть теперь меньше. Иногда они просто гуляли вместе. Несколько раз заходили далеко в лес и поднимались в горы.
- Откуда ты пришла ко мне? – однажды спросил юноша, - ты ведь пришла ко мне?
Она смущённо улыбнулась в ответ. И сказала правду:
- Я пришла из моря.
- Ты не уйдёшь обратно?
- А ты не прогонишь?
- Нет, что ты. Никогда ещё рядом со мной не было никого столь близкого и понимающего, столь родного. Мы знакомы, вроде бы, недавно – а у меня такое чувство, будто знал тебя всю жизнь. Или хотел знать лишь тебя – и искал повсюду... Я не представляю, как смог бы теперь без тебя.
Некоторое время она молчала, глядя в его честные глаза, бездонные и смотревшие будто прямо ей в душу. Ждавшие.
А затем запоздало ответила на второй вопрос:
- Да, я пришла к тебе. Теперь я рядом и всё будет хорошо... Наверное, однажды я услышала твой зов, поспешила на него... Я ведь люблю тебя.
Между ними снова повисло непродолжительное молчание.
Не эти ли несколько слов многие мечтают услышать и однажды слышат? А кто-то так и умирает, не узнав их, иным же могут говорить эти слова часто да не вкладывая в них смысла, которого они достойны.
Взгляд его просиял, но он ничего не сказал.
- Куда мы теперь? Что будем делать с нашей любовью, как и где жить, когда лето закончится? – спросила она, не дожидаясь ответа.
- Хочешь, - предложил он, - я заберу тебя в тот далёкий северный город. Мы будем вместе жить там и беречь нашу любовь. Поезжай со мной, пожалуйста...
- Ну конечно, - она сама кинулась к нему на шею и обняла, расцеловала, целовала, не останавливаясь – и он отвечал.
Она была счастлива, как никогда.
Она даже не думала о том, что рано или поздно за счастье придётся платить. Что час расплаты наступит скорее, чем она может предполагать, не успеет оглянуться – и всё закончится.
Она просто жила своим счастьем. Не этого ли она хотела?

Юноша увёз её туда, где был его дом, на север, в большой и шумный город, полный2 бетонных коробок и вечно занятых людей. Среди этих бетонных коробок, в маленьком тихом дворике, почти не заметный, прятался от городского безумия небольшой старый дом с просторными комнатами и высокими потолками. Там, на предпоследнем этаже, они и жили теперь в его квартире. Вокруг было спокойно и мирно, никто не проносился мимо, не шумел под окнами – будто и не было там, за соседними домами, большого города. Ей нравилось.
Город же поначалу напугал её своим шумом и дымом, мельтешением, суетой – пусть она пыталась всеми силами не подать виду, не спасовать перед ним. Но серый асфальт будто поднялся ей навстречу, не пропуская дальше, пытаясь вынудить проявить слабость. Она выстояла, пусть и не без труда.
А потом привыкла и освоилась. Стало даже интересно наблюдать за тем, что происходит вокруг, за всей жизнью, столь не похожей на то, что она знала прежде, в том числе и на маленький мирок, который они создали для себя вместе с художником. Выходить из дома пасмурным утром и идти, озираясь по сторонам, отмечая каждую деталь вокруг, и каждый раз будто открывать для себя всё заново.
Художник много рисовал. Не всегда именно то, что хотелось ему самому, чаще какие-то совсем скучные и непонятные вещи. Но он говорил, что именно такие рисунки нужны, таких ждут от него люди. Ими он может добыть на пропитание, чтобы потом рисовать уже своё, истинно дорогое сердцу.
Между делом он довёл до ума её портрет, а за ним ещё пару морских пейзажей. В том числе – изображение прекрасного ветренного заката на пляже, ярко пылающих облаков над морем, совсем как в день их встречи. Конечно, она первая увидела картины. Взглянула на пейзажи – и тот же час будто перенеслась назад во времени, ощутив дуновение морского бриза на лице, вспомнив тот самый день, то мгновение...
Картины были удивительно живые, необыкновенные, от них словно веяло магией.
И не одна она так подумала. На выставке начинающих и безвестных художников, в которой он принимал участие уже не первый год (в предыдущие разы, впрочем, без особого результата), взгляды были прикованы только к ним. Люди подолгу стояли и смотрели, не находя слов для выражения своих чувств. Каждый думал о чём-то своём, дорогом и прекрасном, всем понравились работы. Его хвалили, благодарили, ему предлагали участие в других выставках и аукционах. Он же стоял и застенчиво улыбался, со всей скромностью и наивностью, часто присущей молодым дебютантам. Он не привык к славе. Она была рядом, держалась за его локоть и тоже улыбалась – стала свидетелем триумфа.
Потом он стал больше рисовать то, что сам считал нужным, меньше – трогательные дежурные открытки и фантики на заказ, и даже неплохо получал за свои работы. Нарисовал ещё несколько её портретов, в разных позах, в разной обстановке – они особенно понравились заказчикам. Говорили: в этой девушке есть нечто неземное, ему же прекрасно удалось поймать и передать всё её обаяние.
- Если бы тогда я не встретил тебя, - говорил он, - если бы тебя не было сейчас рядом, я бы не сумел достичь всего этого. Ты как будто заполнила пустоту в моей душе, принесла то, чего всегда не хватало.
Она улыбалась в ответ своей обыкновенной застенчивой улыбкой.

На следующее лето они не поехали к морю – она не хотела и всеми силами отговорила его. Она оказалась наконец в том другом мие, о котором столько мечтала, открыла его для себя и успела привыкнуть к нему. Пусть этот мир тоже был не идеален – он по-прежнему оставался просто другим. Ей не хотелось сейчас вновь оказаться у моря, от которого она бежала... Возможно, в глубине души она боялась, что там её скорее найдёт морская ведьма, решит потребовать расплаты раньше времени.
И они остались в городе, среди пыльной зелёной листвы. Он тоже счёл, что не ездить будет даже полезно, ведь когда каждый год одно и то же и всё по расписанию – это надоедает.
О расплате она старалась не думать – страшила одна мысль. Поэтому изо всех сил пыталась жить сегодняшним днём, счастьем сбывшейся мечты. Но иногда по ночам приходили кошмары – и напоминали,ч то ничто не вечно. Она пыталась отмахнуться, отвернуться, отогнать их – они не уходили. Порой она просыпалась в холодном поту посреди ночи, но не говорила никому о том, что её мучит.
- Всё в порядке? – спрашивал юноша, - или тебя что-то беспокоит? Я ведь вижу по глазам.
- Нет-нет, - возражала она, - всем иногда снятся кошмары, ведь так? И особых причин не нужно.
Однако, и ещё через год они не поехали к морю, не важно уже, по каким причинам. Решили, что могут быть счастливы и в городе, что незачем покидать его надолго. Что ему и здесь хорошо рисуется, а она... она в какой-то степени полюбила город, пока жила в нём, и продолжала бесцельно гулять по улицам, наблюдая за его жизнью, изучая её.

Но к осени она вдруг заболела. Просто начала слабеть и терять силы – сначала это было почти незаметно и ничто не предвещало беды: просто уставала чуть быстрее, ложилась спать раньше, чем обычно.
Однако, постепенно силы стали покидать её всё явнее. Она бледнела. Худела на глазах – и никто не мог понять, что с ней, никто не в силах был помочь. В одно роковое утро, в начале зимы, она не смогла подняться с постели. Он тщетно пытался помочь, найти того, кто скажет, в чём дело, кто скажет, как справиться с болезнью. Всё, что оставалось – смотреть, как неведомая хворь поедает тело возлюбленной, самой дорогой в мире, осознавая собственное бессилие.
Он почти перестал рисовать тогда – даже глупые, но дорогие открытки. А она, видя его страдания и зная, что её черёд пришёл, всё же боялась сказать правду. Правда заключалась в том, что она обречена. Но так хотелось оставить хоть иллюзию надежды...

- Это очень сложное заклинание, требующее большой отдачи, - продолжала ведьма, - мне придётся вложить в него собственные силы. Поэтому меньше запросить я никак не могу... Собственные силы, собственная жизнь - я отниму от неё, и немало, чтобы создать для тебя это зелье. Только скажи мне, почему я должна жертвовать жизнью ради кого-то совсем не знакомого и ничего для меня не значащего, ради глупой влюблённой девочки, юной мечтательницы? Так ведь каждый захочет прийти ко мне, а меня, сама понимаешь, на всех не хватит... За мою жизнь заплатишь мне своей, так будет честно. И останется у тебя всего ничего – два лета. Потом начнёшь ты увядать, терять силы – жизнь утечёт, вернётся ко мне. И если обретёшь ты с ним счастье – оно будет недолгим. Если не обретёшь... Что же, может, так даже лучше, ибо страдания твои тоже будут недолгими.
Но всё же подумай хорошо, зачем тебе это? Два лета там на суше – и ради них отдавать всю свою жизнь здесь?

Она умерла холодной зимней ночью.
За окном гулял ветер, одинокий старый фонарь освещал белые хлопья снега, кружившие в воздухе, танцевавшие под его лампой и запорошившие дорогу под окнами. Было поздно, и люди не ходили по двору – впрочем, иногда какой случайный прохожий брёл, проклиная снег и ветер, изредка машина рассекала воздух и шумела мотором. Но в основном вокруг стояла тишина, и свет почти не горел в соседних окнах – а их окно тускло мерцало старым ночником.
Он не спал. Разбуженный любимой, сидел, склонясь над её лицом, а она была худа и бледна, словно выедена изнутри. В ней почти не осталось жизни.
- Знаешь, - прошептала она, - моё время пришло. Я ухожу. И ничего нельзя сделать.
- Ну зачем ты так? – отозвался он – Почему? Может, всё ещё образуется?
- Нет, - тихо, почти неслышно, - но знаешь, я была с тобой счастлива. И мне не жаль.
Потом она закрыла глаза – и через какое-то мгновение её уже не было. Была лишь пустая оболочка и убитый горем юноша, который смотрел на её безжизненное лицо и до последнего отказывался верить.
Она отдала свой долг, заплатила причитающееся сполна.
Он расплакался...

Что с ним стало потом, никто не скажет точно. Говорят, будто с горя он запил, совсем перестал рисовать и однажды последовал за ней. Говорят, что пережил чёрный период, тоска снедала его – но потом оправился и нашёл в себе силы жить дальше. Только уехал в другой город, оставив позади маленькую квартиру в старом доме. Но нарисовал несколько удивительно мрачных и сильных картин, передающих всю боль утраты. Говорят даже, будто в них он вложил свою скорбь, таким образом от неё исцелившись.
Сейчас уже не узнать, как было на самом деле.





 

запись создана: 03.12.2009 в 12:34

@темы: моя писанина

---

Я только что закончила загонять в компьютер сказку, которую написала недавно - это ещё не текущее глюкоблудие, а всего лишь избавление от старых долгов, чтобы потом заняться плотнее всем прочим. Пересказ другой сказки, классической и одной из любимейших, на современный лад. Ажно 20 страниц, в ворде - 9 с половинкой. Куда было всё рассусоливать, можно наверное уложиться в меньший объём - но вот так уж получилось. И у меня к ней очень неоднозначное отношение. Ибо она действительно соплива, местами пафосна. Любовь-морковь присутствует в изобилии, трагедия наличествует...
Я сама не читаю подобного (не люблю любовые романы, и это мягко сказано) Обнаружь я это где-то в сборнике, написанное другим человеком - вряд ли занесла бы в рейтинг фаворитов. Пофыркала бы даже: сопли...
Но вот ведь сама пишу... Просто потому что само так пишется. И даже всё-таки люблю своё детище таким, как есть, и не могу пока придумать, как это можно сократить. Хочу оставить именно таким - нудным и затянутым. Ну да, а описательности и красивости - моё всё. "кучерявые, как папуас" (с) мама.
Странно оно как-то.
Разошлю паре знакомых, спрошу их мнения. Потом решу, надо ли оно сюда.

@темы: моя писанина, Мысли вслух, Наблюдения

---

Мне, вообще, много всякой концептуальщины снится, особенно в последнее время - и это радует. Чаще всё по моим глюкам, ибо я шевелю мозгами, стараясь что-то придумывать.

Но вот сегодня во сне у меня зазвонил телефон. Я взяла трубку, попробовала ответить... и обнаружила, что не могу издать ни звука, как ни пытаюсь. Сначала получалось что-то прохрипеть, потом звук пропал вообще, как будто вокруг сфера тишины: в неё проникает всё, но из неё не выходит ничего. Пока я давилась, пытаясь ответить, на том конце устали ждать - подышали в трубку и бросили. Только я отошла от телефона - звук включился. Я сказала что-то - и вдруг действительно сказала, да тааак громко громкости накрутили больше, чем надо, с перепугу)) - сама удивилась. А потом снова зазвонил телефон и всё повторилось: потеряла голос полностью, не могла ответить и даже покашлять, потом звук снова включился...
А потом я поглядела на часы и увидела, что времени 2 ночи. За окном - темно. И как-то даже страшно стало... Кто может нам звонить в такое время? Видимо, отвечать не следовало. Нечто или некто подобным образом меня уберегло.

Ещё во сне я проебала работу из-за какой-то ерунды... И это плохо. Надо бы не проебать, сегодня буду духи рекламировать.

А вообще, я видимо больна. Дома лежит шоколадка - я же третий день не могу её съесть. Не хочется.
И не пила давно. Тоже не хочется.
Зато вчера начала придумывать ещё одну историю для ещё одного персонажа...

@темы: глюки

---

Рассказать, что ли, как весело мы вчера провели время с утра?

Был вторник. А по вторникам мы обычно ходим в кино, ибо в Титанике, вестимо, дешёвые билеты... На утренние сеансы - ажно по 25 рэ. Вот и решила я посмотреть новосо... тьфу ты, Новолуние... А, чёрт с ним, новосоплие и есть. Иначе не выразиться, в самую точку. Теперь хоть знаем, что все так активно любят\ненавидят\не понимают. Мы - не понимаем. Вообще много что в этой жизни не понимаем, судя по всему.

Зал поделился на две части: одна ехидно ржала (в кино, театре и филармонии, если происходящеена сцене\экране мне нравится - а оно как правило нравится - я обычно очень остро воспринимаю внешних раздражителей и мечтаю поотрывать им головы, и впечатление сразу портится, но вот тут смешки меня ну совсем не раздражали. Я сама порой нервно\ехидно хихикала или просто хуела. Особенно на последней фразе, ага), другая вроде смотрела спокойно, девушка рядом со мной даже вроде прослезилась и мне стало перед ней как-то совестно (почему - см. предыдущие скобки)
Но сколько это можно мусолить и как можно это любить - я искренне не поняла. Нет, первый фильм первый раз я посмотрела с большим удовольствием: он красивый, стильный, атмосферный. Мне там нравится природа и атмосфера. Второй, однако, высидеть не смогла - заскучала. Книгу первую прочитала, пусть и не без труда и скуки, вторую не осилила уже. Редкий случай, ну просто мегаисключительный случай, когда Элина вдруг говорит, что экранизация лучше первоисточника. Впору произойти логическому парадоксу.
Затянуто. И сопливо. И... сопливо и затянуто. Скучно. Без глубины, итальянцы эти вообще напомнили убогую пародию на Энн Райс. А группа туристов не вызвала сочувствия - скорее тоже смех.
А на торсы мужские я совсем не падка - сиськи предпочитаю, ага. Так что меня не задело. И всё же зря они его постригли - волосатый был лучше.

Но зато хоть знаю теперь.
И кстати, этот поход в кино мне обошёлся всего в 50 рублей, ибо на выходе из зала я подобрала на дороге две десятки.

И всё же в книгах Энн Райс, по которой я в своё время пёрлась нехило и до сих пор уважаю, много истории и претензии на философию. Там размышляют о смысле жизни. Поэтому в массах она не так прижилась и истерии не породила. А вот если убрать всю концептуальщину, всю эту никому не нужную историю, которую и в школе-то мы прогуливали, и все заумности, и рефлексирования, оставив только любвоь-морковь и немного экшна - будет самое оно, пипл схавает и ещё попросит.
Поэтому все, кому не лень, вдруг кинулись писать про вампиров даже вот Элина, сколь бы скептически ни была настроена Все американские домохозяйки и их дочери хотят повторить успех коллеги, ведь ничего сложного здесь нет...

А вообще, хотела бы и я так: накатать откровенный бред, особо не стараясь, шевеля одним мизинцем левой ноги, и сделать на нём немалые деньги. И плевать в потолок. Вот что значит - "халявщики от искусства".

@темы: кино, мнение, visual, Мысли вслух, Наблюдения

---

Говорят, осень закончилась?
Я этого не вижу. Для меня она закончилась ещё месяц назад, не позже - когда облетели и скрылись под снегом последние листья.
Однако, если посмотреть на улицу внимательно - о какой зиме может идти речь?

Это всё на самом деле фигня. Мою девочку наконец отправили. Не зря всю ночь напролёт она только и делала что снилась мне - не как кукла, а как персонаж (ибо это наверное мой любимый персонаж, моё дитё. Посему ей больше всех достаётся, гыгы) Из-за этого я её и захотела)
Как же я её жду...

@темы: кукольное, мимолётное, тоннерье, Sinister Circus

---

блайзоплатье!

Как сказала однажды Мэри, "блайзоплатье - это уже мем". То есть устойчивое выражение. Заходим в какой-нибудь магазин и ищем там блайзоплатья. На себя, естественно.
Оно яркое, простого покроя и часто в стиле ретро - мне, по крайней мере, описание видится именно таким.

Вот и Элеонор у нас неожиданно примерила блайзоплатье. Завыбражала в нём сразу... И что, что сама она таакая большая, а голова маленькая - не наоборот, заметьте - и цвет глаз морганием менять мы не умеем? всё равно ведь хочется))

+2

а платье вышло совсем случайно. хотела сшить ей что-то как у Иветты - выкройку снимала с иветтиного - только тёмное. В последний момент нашла в ящике эту ткань, остальное придумалось на ходу.
Не обращайте внимание на вспышку. Я итак шаманила на кухне с лампой, только вот ничего из этого не вышло...
Я вчера ещё кое-что сшила, но много сразу стараюсь не показывать.

@темы: кукольное, галерея нашего дурдома, тоннерье, хваст-хваст, пошивальня

---

Люди, мне очень нужна поддержка! Ну очень! Иначе я бы к таким средствам не прибегала - но тут все хороши.
потом расскажу, что к чему.
поспешила, не подумав - и видимо, влипла... сижу теперь на иголках.

Вопрос: поддержите?

1. да!		45	(100%)
Всего:		45

@темы: shit happens

---

Не отказалась бы от таких близняшек:



Они же мяконькие - их можно тискать) И такие красивые...
Впрочем, я и твёрдых затискаю, а всё же иногда для разнообразия не повредят мягкие)

Кто такие, откуда - прочитать давно уже можно здесь
Текстильная мрачнятина от Керри Кейт - я впервые увидела их в американских журналах Gothic Beauty и Deathrock Magazine. Поначалу не придала особого значения - я тогда ещё делала упор на БИготс и сиропных леди, и просто леди производства Японии. А с выходом статьи покопала инфу сама - прониклась.

@темы: кукольное, не моя писанина, ыыыЫЫЫыыы, занятная ерундистика, odditorium

---

Сегодня один товарищ наконец добился своего: облегчил меня на немалую сумму. Мама опять сказала, что можно было бы комп собрать, но свои соображения по этому вопросу я писала.
Однако, обещаю, следующим этапом я соберу-таки этот несчастный комп - и только потом куплю ДиАнну)

Товарищ облегчил меня на эту самую сумму - и вот уже медленно, но верно пополз в мою сторону. Интересно, кто раньше - он или Люсин?
Гады из MDC (я прямо у них взяла) содрали немеренно - могли бы ЕМСом на такую сумму отправить, однако же трекинг обычный. Подозреваю, с них какую-то комиссию содрал пэйпал - поэтому многие, с кем я обычно работаю, отправляют своим ходом на почте, а не через него.

Вот об этом хмыре речь. Только ленивый не написал мне в личку, чтобы я немедленно перестала сомневаться и заказала его.

@темы: кукольное, тоннерье, Sinister Circus

---

Давно хотела написать про них...

Дэйзи и Вайлет Хилтон

Дэйзи и вайлет Хилтон родились 5 февраля 1908 года, в Брайтоне, восточный Сассекс, Англия. Их матерью стала молодая незамужняя Кэтти Скиннер, работавшая барменом. В возрасте двух недель близнецов удочерила миссис Хилтон, кваритроздатчица Кэти, акушерка по профессии, принимавшая эти роды. Сёстры являлись пигопагами - срослись бёдрами и ягодицами. Кровеносная система была общей, крестцы соединены, но девушки не имели общих жизненно важных органов. Вскоре после удочерения близнецов, миссис Хилтон начала выставлять их на публику. Их агентом стал Айк Роуз, они выступали вместе с Руженой и Йозефой Блажек (другими известными сиамскими сёстрами) - возможно, впервые в истории две пары симамских близнецов были выставлены одновременно. Позже Мэри Хилтон, её муж Генри и дочь Эдит повезли Дэйзи и Вайлет в австралийское турне. Там Эдит вышла замуж за Майера Майерса, продавца воздушных шаров.

После смерти Мэри близнецы перешли по наследству Эдит и Майеру. Они перебрались в США и на часть денег, заработанных сёстрами, построили роскошный дом в стиле Фрэнка Ллойда-Райта, в Сан-Антонио, Техас. Большую часть 1920х Дэйзи и Вайлет гастролируют по Америке как оперетточные артистки - поют, танцуют, играют на кларнете и саксофоне. Сёстры стали национальной сенсацией, среди их друзей числились Боб Хоуп и Гари Гудини, научившие их ментально отделяться друг от друга.

Кажется, уже в то время сестры Хилтон воспламеняют скандалы вокруг себя.
Они ищут дружбы и поддержки за пределами дома Майеров, где не видят хорошего обращения, и сближаются со своим агентом, Биллом Оливером. Позже в своих мемуарах сёстры утверждают, что отношения с Биллом были исключительно платоническими, но их биограф Дин Йенсен уверен, что девушки стали двумя из многочисленных любовниц этого обходительного импрессарио, он неоднократно спал то с одной, то с другой. В любом случае, жена Билла Милдред подала на развод, обвинив мужа в том, что он проводит с близнецами слишком много времени, и пыталась отсудить у сестёр 250 млн долларов. Дэйзи и Вайлет попросили помощи у местного адвоката, Мартина Джей Арнольда. Арнольд задался вопросом - почему сёстры, которые по закону и возрасту являются взрослыми и дееспособными, всё ещё привязаны к Майерам. Он исследовал ситуацию - и был повергнут в шок. В 1931 году он занялся делом близнецов, оказав им помощь в подготовке иска против мистера и миссис Майер, с требованием расторгнуть контракт и обрести независимость. В апреле дело было решено в их пользу, сёстры получили 80 000 долларов, Майерам же остался дом в Сан-Антонио.

Став независимыми и получив американское гражданство, они вернулись к единственному делу, которое знали - шоу-бизнесу.
В 1932 г сыграли в фильме Уродцы, который, среди всего прочего, ставил вопрос - могут ли сиамские близнецы иметь личную жизнь? Через год сама жизнь показала, что могут. Вайлет, более общительная и открытая из двоих, имела немало блистательных бойфрендов, в их числе музыкант Блю Стил, боксёр Гарри Мэйсон и гитарист Дон Гэлвэн, а в 1933 она была помолвлена с солистом Морисом Ламбертом. Пара принялась искать по всей Америке юриста, который выдал бы разрешение на брак. Но каждое прошение из поданных в 21 штате было отклонено по причинам морали. Среди юристов разгорелся спор вокруг Вайлет. Один Нью-Йорский служащий не дал разрешение всего лишь потому, что Дэйзи не была помолвлена тоже. Фактически, она встречалась с Джэком Льюисом, тоже солистом, но считала его слишком скромным и несмелым, чтобы жениться на одной из сиамских близнецов.

Не получив возможности пожениться, Вайлет и Морис расстались. Однако, два года спустя агент близнецов, Терри Тёрнер, объявил, что всё-таки сможет организовать свадьбу для Вайлет - ей всего лишь нужен жених. На эту роль был выбран её партнёр по танцам и давний друг сестёр, Джеймс Уокер "Джим" Мур. Сама свадьба состоялась 18 июля 1936 года на Столетней Ярмарке в Техасе. Пять лет спустя и Дэйзи удалось отпраздновать собственную свадьбу в Нью-Йорке - она вышла замуж за оперетточного танцора Гарольда Эстепа, известного под псевдонимом Бадди Сойер. Однако, пара прожила вместе всего две недели.

С закатом оперетты близнецы, как и многие артисты, подались в Голливуд. В 1950 они сыграли в фильме "Скованные одной цепью" (Chained fopr life) роли певиц Дороти и Вивиан Гамильтон. По сюжету, Вивиан не нравится музыкант, ухаживающий за её сестрой. Дороти же настолько влюблена, что умоляет врачей отделить её от сестры, дабы получить возможность выйти замуж. В конце Вивиан стреляет в ненавистного мужчину и убивает его, судья и присяжные же должны решить, посадить невинную Дороти или позволить виновной Вивиан остаться на свободе.

Фильм был колоссальным провалом, во многих странах его запретили по причине жуткой тематики.
В 1955 году, потратив почти всё своё состояние и пытаясь как-то выжить, сёстры открыли закусочную в Майами. Но бизнес сразу понёс убытки в основном по вине конкурентов, возмущённых самим фактом каких-то уродок, крадущих прибыль. Не имея денег и возможности с умом распоряжаться нажитым, сёстры пытались извлечь выгоду из возрождения на экранах фильма Уродцы. В 1962 году они должны были предстать перед публикой в кинотеатре, показывавшем Уродцев, в Шарлотте, Северная Каролина, но стали жертвой нечестного агента и остались на улице без пенни за душой. Чарльз Рейд, добрый хозяин бакалейной лавки, нанял их на работу - проверять и упаковывать товар. Рейд купил им рабочую одежду, поскольку у близнецов были только наряды для выступлений.
6 января 1969 года, несколько недель проболев гриппом, сёстры не вышли на связь с начальником. Рейд вызвал полицию, их нашли мёртвыми в собственном маленьком доме-трейлере. Вскрытие показало, что первой умерла Дэйзи, Вайлет же жила ещё 2-4 дня - хотя этот вопрос спорный, поскольку близнецов объединяло общее кровообращение и она должна была истечь кровью раньше. Не имея живых родственников, они были похоронены рядом с Троем Томпсоном, солдатом, падшим во Вьетнаме, сыном знакомых. К моменту смерти состояние сестёр исчислялось всего в 1000 долларов - намного меньше прежнего богатства.
Те, кто видел их в последние годы жизни, отмечал все признаки типичных закатившихся звёзд: почти до конца дней они одевались и вели себя так, как привыкли в годы славы.

(с) Elisabeth J. Anderson, www.phreeque.com
перевод: Элина Ниммер

upd: фильм Chained for Life на английском можно посмотреть на Тюбике:
www.youtube.com/watch?v=UIqCABxXlYE

+2

(сёстрам 16 лет)



(1951)

Ых, найти бы какое сообщество навроде "Цирк Уродов" вконтакте, только на дайри, и скидывать все переводы туда...
Или создать такое самой - да мне раскруткой заниматься влом. Кунсткамеру не предлагать - там же с роттен.ком постят. А это уже не мой формат.

запись создана: 23.11.2009 в 16:34

@темы: visual, odditorium, ЖТЛ (Жили Такие Люди)

---

Кстати, о лесных жителях. Есть тут у меня одна жительница - охренительно культовая, любимая, выстраданная и много значащая. Но в последнее время малость отстранившаяся. Надо это поправить.

Мы ведь пытались распустить волосы... И не потому, что интересно (сразу вспоминается некто с вечным желанием почти всем понаделать два хвостика. Некто, собиравшийся между прочим сегодня со мной и Иветтой отобедать)) - это было продиктовано неоьходимость. Уж больно лохматой стала причёска - решила распустить и собрать поаккуратнее.
Вот что вышло.

+3

@темы: кукольное, галерея нашего дурдома, тоннерье, пошивальня

---

А вот некоторые лесные жители сегодня впервые посмотрели кино в 3D)
Казалось бы - подумаешь? Для многих это уже обычное дело, дежурное развлечение на выходные. Но кто-то уже знает, как меня обычно давит жаба на поход в кинотеатр. В последнее время хожу только по вторникам и только в Титаник, ибо там по вторникам все сеансы по 50 рублей. 3D - по 100, но если прйити до 12 дня, то можно попасть за 80. Что мы с мамой и сделали...

Смотрели Рождественскую Историю... Мда. Надо сказать, это очень беспроигрышный вариант для создателей. Сюжет первоисточника позволяет развернуться визуально, да при нынешних-то технологиях и должном умении - ха, испортить можно разве что если возьмётся какой-нибудь бездарный режиссёр. Но взялся Земекис, у которого есть и опыт и заслуги, вкупе с умельцами от Диснея. Это раз. Мораль - наличествует, достаточно глубока и зрителю есть над чем задуматься. Да ещё как. А создателям не нужно тут напрягать мозги и сочинять что-нибудь этакое. Всё за них сделал мистер Диккенс) Не потому ли её уже много экранизировали, пародировали, да просто склоняли на все лады? Да вот хотя бы в прошлом году, оперная дива мисс Иден Старлинг на месте мерзкого старикана... Кто из нашей тусовки - поймёт))
Но именно такой экранизации, достаточно серьёзной и сильной, вместе с тем - зрелищной и захватывающей, не хватало давно. И её время видимо пришло.
Очень понравилось всё. Захватывающие сцены с полётами, сама атмосфера фильма - атмосфера Лондона 19 века. На маму же фильм так и вовсе произвёл какое-то немного даже тягостное впечатление, ибо он философский. Позади нас какие-то быдланы поначалу гыкали и ржали над тем, как Скрудж пугался призрака своего компаньона - но потом затихли...
А когда это ещё и в 3D... Ну, лесные мы жители, открываем для себя мир - так уж простите нам наши восторги))
Надо бы всё же почитать первоисточник...



И знаете, даже вот захотелось стать чуточку добрее. Сделать что-нибудь этакое, попраздновать новый год как-нибудь и не порываться выпрыгнуть из окна от безысходности. Ёлку поставить. Мама уже гочорила что-то насчёт ёлки. которой у нас лет 5 минимум как не было, ибо не хотелось ни мне, ни ей. Естественно, искуственную.
Порадовать кого-нибудь чем-нибудь... Я даже шла и думала - а может, и правда. Что кому и как дарить-то буду, а?
Поймала себя, кстати, на мысли, что мне гораздо проще и радостнее запечатать что-то в конверт и отправить кому-то, кого я даже не видела, а только читала, нежели порадовать того же КТ. Пусть даже с виртуальными друзьями тоже случаются разводы и тапочки по почте, ещё какие. И даже посещают потом мысли навроде: я отдала ей просто так кукол, за которыми выстраивалась очередь с деньгами, а она... Всё равно ведь я неисправима, склонна видеть недостатки прежде всего. Чего это я буду радовать КТ, если он меня не радует, если от такого друга зачастую только больше негатива?
Ых, ладно, не будем о грустном. Что подарю маме - я уже знаю, и сразу после кино чуть было не купила это. Остановил факт, что сегодня неудобно было бы протащить это мимо неё и заныкать в шкаф. Сгоняю, когда её не будет дома.

И да, поумилялись над ажиотажем вокруг Новосоплия сиречь Новолуния.
Мама: "Ты с "соплями"-то поосторожнее, а то вдруг какие поклонники услышат и в глаз дадут?"
Но у нас уже принято Сумерки называть Сопли. На сегодня раскуплены все билеты, включая на 8 утра и 12 ночи. Но мы тоже сходим, когда ажиотаж спадёт - читать я это не смогла, хотя честно пыталась. Хватило меня только на первую книгу - так хоть посмотрю... Ибо первый фильм чисто визуально очень красив, стилен и атмосферен.

@темы: кино, visual, Мысли вслух, Наблюдения

---

А я всё с Иветтой играюсь...

Типа зеркальный лабиринт.
Только у нас! Кто войдёт - не выйдет так просто.



Кто здесь?
Эй ты! Я знаю, что ты здесь и что ты за мной наблюдаешь. Я вижу тебя. Выходи!

+2

На ощупь пробираемся к выходу.

@темы: кукольное, галерея нашего дурдома, тоннерье, Sinister Circus

---

Я вот всерьёз подумываю дядю заказать. Пока есть деньги и есть дядя. Дядя-то пусть и не шибко популярен, а всё ж конвенционный.
Уже пишу в магазин MDC и спрашиваю, не продадут ли мне дядю? А то больно дядю хочется) И новый год встречать всем дурдомом в сборе)
Хотя... Когда много новых кукол приезжает сразу - мне как-то не очень. Не успеваю с каждой как следует пообщаться и в итоге многие потом выбывают.
Так было, когда я лихорадочно скупала фей.

И да, будет вам про дядю история, даже вне зависимости от того, будет ли сам он.

@темы: кукольное, тоннерье, Sinister Circus

---

Настроение ни к чёрту, день какой-то косячный... Ну и хрен с ним.
Наверное, буду теперь трястись и всё самое ценное хранить на флэшке. А то ведь мне приходится заново скачивать добрую половину нужных программ, которых нет в старом архиве. И пропало много хороших фоток - там, где я их брала, их уже нет - заново не скачать.
Кстати, вот почему народ так любит транскрибировать flash как "флеш"? ИМХО, "флэш" будет правильнее, через э. А "флеш" больше подойдёт, если нужно транскрибировать слово "плоть", flesh...

Вот немного фот с нашей поездки. Кукольных, конечно. Ездили мы к Оле в гости, в Тагил.



Иветта на прогулке.



Она немного полазала - правда, без особой охоты. Я её долго уговаривала зацепиться и не падать. То ли не любит она это дело, то ли просто устала... А может, все эти слащавые замочки-сердечки её не вдохновили (мост влюблённых, ага) - тут я её понимаю.



И вот великанша Тина)
Я её снова встретила.
- Тётя, почему ты такая большая?
- Сами вы маленькие!

@темы: кукольное, галерея нашего дурдома, тоннерье, shit happens

---

Утром меня ожидал "развесёлый" сюрприз - слетела система. Кастрюля отказывалась загружаться натрез - пришлось в экстренном порядке переустанавливать винду. Винда орала, что система повреждена, установить поверх, не трогая содержимое диска, не выйдет (хотя раньше я так делала. только с реестром потом геморою много) - в итоге я лишилась энного количества фоток (в том числе не выложенных) и двух фильмов, которые не успела нарезать. В том числе шоу Алегрия, которое всё никак не могла собраться и посмотреть...
Но это фигня - с декабря скорость будет в два раза выше, тогда и скачаю.

Однако... Всё явнее встаёт вопрос необходимости нового компа. Как-никак, кастрюле уже 8 лет. Она итак неплохо послужила. Может, послужит ещё - да только заебали постоянные глюки. Однако, раз уж пошла такая веселуха - вряд ли мне светит голубая мечта сиречь ноут. Ибо если разобраться - не настолько уж эта мечта и голубая, чтобы ради неё отказываться от одного замечательного товарища, которого я уже почти точно собралась брать после нового года. Железо на новый год, пусть и понтовое - для меня это всё равно что кола вместо джина, сок вместо пива и жареный лук (бррр!) вместо десерта. Я его хоть и хочу, но не так чтобы "хочунемогу". Комп для меня - необходимое зло, а не предмет вожделений. Железо вместо нового тоннерья... увольте, товарищи.
Поэтому рассматриваем теперь такой вариант: Енот поможет собрать новый комп. ДВД-ром оставим мой, диска на первых порах тоже хватит (хотья и хотелось бы нечто побольше чем 40 гб, а всё равно я ничего толком там хранить не буду. Всё равно музыку я слушаю на центре, а кино смотрю - на плэере. И недостаток места дисциплинирует, не позволяя развести бардак на диске) ящик по возможности - тоже... И уложимся мы тысяч в 5. И на дядю таки-останется. А может, и на что ещё.

ЖК-монитор потом приложится когда моя труба тоже даст дуба

Сюрприз более приятный - я сегодня, оказывается, всё-таки работаю. Девочка заболела, надо подменить.

@темы: shit happens, Мысли вслух

---

Мы, кстати, с КТ немного дискутировали на тему: Зверь-Обоснуй - он друг или враг? Стоит ли вообще с ним дружить? Моё мнение - конечно, стоит, но не слишком увлекаясь. А иначе можно, например, погрязнуть в мелких подробностях и никуда не приехать. Когда я, собираясь воплощать новую идею, чересчур погружаюсь в эти подробности - то всё ощущение волшебного и вдохновение, а за ним и желание воплощать это, может пропасть. Типа - вот сколько я не знаю, вон сколько у меня неправильно, так и нахрена мне это вообще?

Вчера вот рыла основательней инфу про сиамских близнецов, держа при этом в уме моих Вайнону и Виолетту. Сёстры Хилтон, которые меня вдохновили, были пигопаги - то есть срослись крестцами. Это, видимо, самый благовидный из известных разновидностей, как раз они и могут быть внешне привлекательными (какими и были Хилтон). Пересматривала отдельные кадры Уродцев Браунинга, где они снялись, дабы рассмотреть, как они двигались. Соединение - фактически спинами друг к другу.
Такого, чтобы срослись именно бёдрами, я в серьёзной литературе не встречала ( вот)
Зато видела именно таких девушек в любимом Карнавале. В одном эпизоде (на 38 минуте 2 эпизода 1 сезона) показывают их связь крупным планом - это я тоже нашла и пересмотрела. где-то в последующих сериях конферансье говорит, что они "трагически срослись бёдрами". Ходили они обе прямо, а не боком вперёд, как Хилтон.
И хотя там, понятное дело, их играли близнецы обычные - Кнауфу (автору сериала) косяк простителен, мне значит - тоже. И неебёт, будут они у меня в истории соединены именно бёдрами, боками. И разрежут их потом, да-да.

В кукольном варианте Виолетты я даже попробовала сымитировать следы былой связи с погибшей сестрой самыми безобидными средствами. Ну, не решаюсь пока изображать полноценный большой шрам...
Учитывая, что разрезаны они были при помощи кинжала-артефакта, играющего довольно важную роль в истории в принципе. Но имея ту магию, которая была в распоряжении госпожи ЛеГран, можно было сделать всё быстрее и качественнее, с меньшим количеством осложнений - однако, она удовольствовалась таким вариантом.

@темы: моя писанина, глюки, Sinister Circus, Мысли вслух

---

Иветта

Ну ладно, ладно - вот вам Иветта. А то живёт она у меня с понедельника, и поскольку была одной из самых долгожданных
(но не такой, как Люсин) - всем не терпится её видеть, а я никак не показываю)

+4

Так она сидит:


История у неё... имеется. Да ещё как. Ибо всё же - ключевой персонаж. У Иветты с самого рождения всё было не как у людей. Начать с того, что роды для её матери были очень тяжёлыми, а ещё вскоре она при странных обстоятельствах осиротела и была переправлена к дяде. У дяди свои дети были сплошь мальчиками, причём сплошь дуболомами) Им не светило ничего больше работы на ферме, однако дядя с его женой имели некоторые амбиции и мечтали кого-нибудь из детей выучить как следует, вытолкнуть в люди. Вот Иветта, умственные способности которой были незаурядными ввиду некой сверхъестественной фигни, да хотя бы ввиду того, что сравнивать-то особо не с кем), таки кем-то и должна была стать. Её начали обучать, хотели с временем пристроить в ученики одному учёному... Но её с детства преследовали какие-то странные глюки. Сны, видения... А ещё она у мела понимать языки любых разумных существ (начиная с банальных иностранцев - это, кстати,в дальнейшем сильно помогло ей дожить до главной веселухи)) и с этими существами общаться, да-да-да. В смысле, говорить с животными и птицами она конечно не могла. Только с теми, кто использует обычную речь и мыслит как люди.
И с тех самых пор, как начала что-то осознавать, задавалась вопросом: "что же во мне такого особенного? откуда и зачем всё это?". И подумала, что наверняка предназначена для чего-то, что есть у неё какая-то задача... К тому же, она очень хотела посмотреть мир, не сидеть в пыльной библиотеке с детства и до скончания времён (первоначально такую участь ей пытались уготовить). И в один прекрасный день Иветта просто ушла из дома...
Тут заканчивается то, что я расскажу вам сейчас, и начинается самая веселуха.
В итоге, уже через много лет и странных событий, она всё же становится ученицей - правда, не учёного, а мага - и дядя всё же сможет ей гордиться, если прознает про то. С этим магом она познакомится в одном городе, где задержится надолго. Он наймёт её поначалу для всяких мелких поручений и грязной работы в свою лавку, они подружатся, потом он как раз начнёт доверять ей что-то посерьёзнее и решит, что вот тот наследник, который ему и нужен (маг был старый и одинокий, всё никак не мог подыскать именно такого ученика, к которому лежала бы душа), и предложит-таки ей стать ученицей, и она даже согласится, но ...
сразу, в общем, не получится. не так всё просто.
Однажды в лавку заявилась Моргана ЛеГран - алчная охотница не только за уродами и пороками, но также и за всевозможными редкостями. Но ничего там не получила, хотя могла бы, и ушла. Но не отступилась так просто - присылала всевозможных приспешников. Тоже без особого результата.
Так получилось, что Иветта, её будущий наставник и её друг и боевой товарищ Том неосторожно суют нос куда не надо. Главным образом суёт, конечно, Иветта. И огребает.

Вообще, тело это поначалу меня... удивило. Ожидала чего-то более миниатюрного. Какое-то оно коренастое, объёмы - те же, что у тайлеровского, но всё на дюйм короче. Она какая-то очень сутулая - с некоторых ракурсов шея не видна, хотя она есть и не короткая. И она анатомичней. Талия толще, имеется некоторый намёк на проработанный животик, коленки вращаются. Вот только сидит, лишь растопырив ноги - но это мы переживём. Главное, что вообще сидит. Качество пластика - как у антуанетты, она более лёгкая, полая и хрупкая. Складывается впечатление, что над этим телом работали не так долго и усердно, как над антауанеттой, и это некая переходная стадия от Тайлер к Антуанетте и ДиАнне

@темы: кукольное, галерея нашего дурдома, тоннерье, Sinister Circus

---

Ну вот. Это богатство теперь будет наше:

Подороже, чем я рассчитывала - я в какой-то момент вообще понадеялась, что меня перебьют. Легла спать, а проснувшись, с удивлением обнаружила, что надо платить. Хотела взять всё дёшево, но вдруг кто-то начал за них усиленно биться. Я повышала ставку в основном чтобы посмотреть, сколько ж готов выложить этот человек - и опередила его буквально на цент...
Надо пойти деньги на карту закинуть, что ли...
Чёрные говнодавы у нас уже есть, но они отлично носятся всеми - ещё одни не помешают. Да и продать лишнее можно.

Кстати, не в 3 они закончились. В 5.


Аукцион заканчивается в 3 ночи (хочу попробовать заполучить недорого тоннерскую обувь)
Вот и думаю заранее: мне сегодня не ложиться, или будильник завести на 3?
Первое вероятнее.

@темы: кукольное, тоннерье, хваст-хваст